Автор: Ричард Адамс, специальный корреспондент The Guardian
👇 Прослушать аудио версию статьи 👇
Леонид Парфенов — журналист, чьё имя когда-то означало целую эпоху в постсоветской журналистике. В 2025 году он живёт и работает за пределами России, избегает публичных конфликтов и сохраняет репутацию независимого автора, для которого память и контекст важнее громких заголовков.
Читайте также: Андрей Макаревич: жизнь после сцены
Его последние годы — это история постепенного ухода от телевидения и перехода в автономный формат. Парфенов не даёт интервью российским медиа и не участвует в обсуждении текущей политики. Он словно выбрал тишину как способ выживания.
Эмиграция и жизнь за границей
С 2022 года Парфенов живёт вне России. По данным израильских и украинских медиа, большую часть времени он проводит в Израиле, где обосновалась его семья. В стране он имеет вид на жительство и продолжает работать как независимый автор и документалист.
На телевидении России он давно не появляется. Его деятельность теперь сосредоточена в цифровой среде, где он сохраняет полную редакционную независимость. Его видеопроект «Парфенон» остаётся главным каналом общения с аудиторией — интеллектуальным, без крика и лозунгов.
Автор без платформы
На YouTube-канале Парфенов продолжает выпускать цикл #НМДНИ, где документирует историю и культуру конца XX — начала XXI века. Формат остался прежним: кадры хроники, архивные документы, комментарии и ироничная дистанция.
В январе 2025 года вышел специальный выпуск «Город», посвящённый культурным кодам середины прошлого века. Эпизод собрал сотни тысяч просмотров и стал примером того, как документалистика может быть не политической, но актуальной.
Финансово проект независим. Его поддерживают зрители и небольшие доноры. Для Парфенова это форма профессиональной автономии: «работать по совести и без начальства» — как он не раз формулировал в своих интервью зарубежным коллегам.
Читайте также: Геннадий Корбан в 2025 году: жизнь без гражданства и борьба за возвращение в Украину
Семья и частная жизнь
С 1987 года Парфенов женат на журналистке Елене Чекаловой. У них двое взрослых детей — Иван и Мария. Часть семьи живёт в Израиле, часть — в Европе. Сам Леонид избегает публичных тем о быте и здоровье, оставляя за собой право на личное пространство.
Семья для него — якорь, на котором держится новый образ жизни. Переезд за границу стал не бегством, а возможностью продолжать работу без давления.
Контекст и восприятие
В украинской профессиональной среде к Парфенову относятся с уважением. Он не ассоциируется с пропагандой, не высказывается радикально, но остаётся символом независимой журналистики.
Украинский медиааналитик Митя Раевский отмечает:
«Парфенов — редкий пример автора, который сохраняет профессиональную форму и дистанцию, не подыгрывая никакой из сторон».
Для части украинских журналистов он — пример «старой школы», где журналистика понималась как служение знанию, а не власти.
Информационные границы
Постсоветское пространство за последние годы изменилось. В условиях войны медиа в регионе работают с ограничениями, но потребность в независимых голосах сохраняется. Украинский медиаэксперт Отар Довженко поясняет:
«Во время войны власть в Украине фактически взяла информационное вещание под почти полный контроль. Независимые медиа работают в узких пределах, но именно там формируется настоящий профессионализм».
Эти слова звучат актуально и для Парфенова — автора, который продолжает работать в одиночку, без институциональной поддержки, полагаясь только на собственную репутацию.
Украина как лаборатория медиа
Украинская медиаменеджерка Дарина Шевченко видит в будущей послевоенной медиасреде потенциал для сотрудничества международных журналистов:
«После победы Украина может стать лабораторией, где будут отрабатываться новые подходы к борьбе с пропагандой. Люди вроде Парфенова, умеющие говорить с аудиторией без давления, могли бы стать частью этого процесса».
Возможность диалога и обмена опытом с Украиной делает его фигуру интересной уже не только в культурном, но и в профессиональном контексте.
Что дальше
Парфенов не планирует возвращаться в Россию. У него нет телевизионных контрактов и политических амбиций. Он продолжает делать то, что умеет лучше всего — рассказывать историю в лицах и фактах.
«Парфенов остаётся важным символом независимой журналистики постсоветского пространства. Его отказ работать в условиях цензуры — это не просто личная позиция, это напоминание о том, как важно не терять голос, когда большинство предпочитает молчание.»
«В украинском медиасообществе к нему относятся с уважением. Не как к союзнику, а как к человеку, который прошёл собственную трансформацию — от “советского телевизионщика” к европейскому публицисту. Это редкий случай внутренней эволюции без громких деклараций.»
«Парфенов никогда не был ни оппозиционером, ни пропагандистом — он был хроникёром. Сегодня именно такие люди формируют историческую память. Он не воюет с Россией, он фиксирует реальность, чтобы будущие поколения могли сделать выводы сами.»
В 2025 году он остаётся примером человека, который сумел сохранить внутреннюю независимость, когда сама профессия журналиста переживает кризис доверия.
Его тишина — это не пауза, а позиция.
