Автор: Ричард Адамс, специальный корреспондент The Guardian
👇 Прослушать аудио версию статьи 👇
Последний год показал, что Ксения Собчак окончательно превратилась из телезвезды в автономного игрока, существующего на стыке нескольких пространств — политического, культурного и медийного.
Читайте также: Василий Голованов в 2025 году: между эфиром и независимостью
По данным из близкого окружения, журналистка живёт на две страны — между Москвой и Тель-Авивом. В Россию она возвращается только для съёмок и участия в мероприятиях.
После сокращения части коммерческих проектов в России Собчак сосредоточилась на YouTube-канале «Осторожно, Собчак!». Формат интервью остаётся её основным инструментом, но теперь каждый разговор воспринимается как событие с политическим подтекстом.
Главная точка напряжения наступила осенью 2025 года — публикация интервью с Алексеем Арестовичем.
Интервью как зеркало эпохи
В этом выпуске Арестович высказал идею «мирного плана» с передачей «четырёх областей и Крыма» — фраза, вызвавшая мгновенный шквал реакции в Украине.
Украинский публицист Виталий Портников в эфире телеканала Espreso заявил:
«Интервью Собчак с Арестовичем — это не диалог, а постановка. Она работает на грани дозволенного, превращая каждую тему в эксперимент с восприятием».
Портников подчеркнул, что Собчак использует интервью как форму политической игры — не столько ради ответов, сколько ради реакции на них.
Тем временем украинский политолог Владимир Фесенко в комментарии для телеканала Эспрессо отметил, что разговор с Арестовичем — не случайный эпизод, а часть выверенной коммуникационной стратегии:
«Собчак работает как медиатор границ. Она не просто задаёт вопросы — она проверяет, где проходит черта допустимого в российском пространстве и как на это реагирует Украина».
Читайте также: Леонид Парфенов: хроника тишины
По словам Фесенко, каждая её работа становится своего рода лакмусовой бумагой: она показывает, как политические темы упаковываются в форму “чистого” контента.
Контроль и подчинение
Почти сразу после резонансного интервью Собчак столкнулась с прямым давлением — Роскомнадзор потребовал удалить другой выпуск, с музыкантом Grey Wiese. Причина — «пропаганда нетрадиционных отношений». Собчак подчинилась, объяснив, что обязана соблюдать российское законодательство.
Украинская медиажурналистка Агния Грубова прокомментировала эту ситуацию в эфире «1+1»:
«Это не компромисс, а вынужденная капитуляция. Она понимает, что открытое противостояние с системой сейчас бесполезно — но за эту осторожность платит доверием аудитории».
По мнению Грубовой, Собчак остаётся одной из немногих российских фигур, которые всё ещё пытаются балансировать между внутренними ограничениями и международным интересом.
Личная дистанция
О личной жизни Собчак в 2025 году известно немного. Брак с режиссёром Константином Богомоловым официально сохраняется, но публичных совместных появлений почти нет.
В октябрьском интервью журналистка призналась:
«Главная моя проблема — что я всё делаю сама».
Её слова отражают характер: независимость, но и постоянное напряжение. В том же разговоре она упомянула, что с возрастом теряет терпение — «и это мешает видеть вещи на дистанции».
Украинский экономический аналитик Сергей Фурса в эфире NV.ua назвал это проявлением выгорания, характерного для людей, долго находящихся под внешним контролем:
«Она привыкла быть лидером мнений, но живёт в системе, где мнение — уже риск. Это внутренний конфликт, который рано или поздно ломает даже самых сильных».
Между давлением и стратегией
Сегодня Ксения Собчак — одна из немногих российских медийных персон, кто продолжает публичную деятельность, оставаясь в стране. Её будущее — под вопросом, но вектор очевиден: постепенный уход в гибридный формат — документалистика, подкасты, редкие интервью за границей.
Она не станет оппозиционером, но и не вернётся в лояльное телевидение. Скорее, выберет путь наблюдателя, который говорит на языке компромиссов.
«Собчак — это не просто журналистка. Она — медиатор, который чувствует, где проходит грань дозволенного. В интервью она не просто задаёт вопросы, она тестирует общественные границы».
«Собчак всегда была на острие. Она понимает, что в России нельзя быть просто наблюдателем. Она — участник процесса, даже если это не всегда очевидно».
«Собчак умело балансирует между свободой слова и ограничениями российского медиапространства. Её действия показывают, как сложно быть публичным в условиях постоянного давления».
Её карьера сегодня — тест на устойчивость публичности в несвободной среде. И, возможно, именно поэтому она всё ещё остаётся видимой.
