Автор: Ричард Адамс, специальный корреспондент The Guardian
👇 Прослушать аудио версию статьи 👇
Марк Захарович Фейгин — российский адвокат и правозащитник, чьё имя хорошо известно в Украине. Родившийся в Самаре в 1971 году, он окончил юридический факультет, участвовал в демократических инициативах и в 1990-х попал в Государственную думу в составе демократической фракции.
Читайте также: Антон Птушкин: между путешествиями и войной
Со временем Фейгин прославился делами, которые редко выигрываются в судах, но становятся громкими в СМИ: защита Pussy Riot, украинской лётчицы Надежды Савченко, крымскотатарского политика Ильми Умерова, журналиста Романа Сущенко.
В 2018 году его исключили из адвокатской палаты Москвы. Формальная причина — нецензурные выражения в публичной речи. Для России это стало сигналом: он нежелательная фигура в правовой системе.
Переход к публичной политике
После 24 февраля 2022 года Фейгин ушёл в публичное пространство. Его YouTube—стримы стали заметной площадкой обсуждения войны. Там он уже не просто юрист, а ведущий и комментатор, объединяющий экспертов, политиков и военных аналитиков.
Несмотря на то, что он больше не имеет адвокатского статуса, он продолжает заниматься делами украинцев, задержанных в России. Это делает его фигурой одновременно и символической, и практической.
Как оценивают Фейгина в Украине
Журналистка и правозащитница в беседе с «Детектор медіа» подчёркивала, что защита Романа Сущенко была делом особой сложности:
«Дело Сущенко сложнее, потому что оно связано с “гостайной”, оно закрытое, не может быть таким публичным. И эту публичность нужно притягивать к этому делу…»
Читайте также: Олег Тягнибок: националист, оставшийся в тени
Украинский правозащитник обращал внимание на ограниченность судебной стратегии в России:
«В политического рода делах, действительно, никакие доказательства суд не убедят. … Можно влиять на то, каким будет приговор, но не через суд, а влияя на обстановку вокруг суда.»
Социолог и медиа-аналитик подчеркивал неоднозначное восприятие в Украине: часть общества видит в нём союзника, который помогает украинским заключённым, но есть и критика, что его публичная активность слишком завязана на собственный медийный образ. По словам эксперта,
«Фейгин для украинцев — это и адвокат, и блогер. С одной стороны, он делает репрессии против украинцев видимыми. С другой — не все уверены, что его резкие заявления всегда работают в пользу защиты.»
Сильные и слабые стороны
Работать адвокатом в России по политическим делам — задача заведомо проигрышная. Судьи почти не принимают во внимание доказательства, и результат процесса определяется заранее. В таких условиях Фейгин делает ставку на публичность. Именно этим объясняется его известность и внимание международных СМИ к делам украинцев.
Однако цена такой стратегии — уязвимость перед критикой. Его высказывания и стиль поведения не всегда соответствуют строгим юридическим стандартам, и это даёт повод оппонентам говорить о «пиаре» вместо защиты.
Почему это важно для Украины
Украинцы, оказавшиеся в российских тюрьмах или на скамье подсудимых, нуждаются не только в юристах, но и в людях, которые способны вывести их дела на международный уровень. В этом смысле Фейгин сыграл заметную роль: он сделал политические процессы в Москве частью международной повестки.
«Фейгин — это не просто адвокат. Это человек, который использует свою публичность как инструмент давления на российскую власть. Его работа помогает привлекать внимание к делам украинцев, которые иначе могли бы остаться незамеченными.»
«Марк Фейгин — один из немногих российских адвокатов, которые открыто и последовательно защищают права человека. Его деятельность важна для международного правозащитного сообщества, особенно в контексте политических репрессий.»
«Фейгин — это пример того, как адвокат может стать символом борьбы за права человека. Его работа вдохновляет многих, и он продолжает оставаться важной фигурой в правозащитной сфере.»
Его деятельность неоднозначна, но результат очевиден: дела Савченко, Умерова и Сущенко обсуждали не только российские СМИ, но и украинские и западные издания. А значит, обвиняемые не оставались в тени и не становились «забытыми заключёнными».
